(рассказывает ветеран труда  Яворская Елена Павловна)

 

Дети войны…  Я из их числа, мне было 4 года, когда началась война.

 

Лето 1941 года

Мы переезжаем из санатория Н.К.С.О. (ныне  санаторий «Степные Зори»)  в город Троицк. В санатории  у нас была большая квартира и веранда, около дома хорошо было играть.  У нас сестрой было  две коровки, пёстрых, на деревянных подставках с колёсиками, два  ведёрка, из которых мы их поили, колодец, который         соорудил нам дядя Харитон. А ещё  я  ходила в детский сад, там были игрушки, девочки-подружки и мальчики: Вова, Миша, Юра.

Переехали мы на квартиру к какому-то старику.

 

Зима 1941-42 года

Мы  живём по улице Октябрьской,  д. №3,  «у  старика», как говорила  бабушка Анисья. Дом  маленький – кухня и комната, а нас 9 человек: Бабушка, мама, её сестра тётя Ия, дядя Харитон, он  болен туберкулёзом, и нас пятеро детей: я- Ляля, сестра Нина, первоклассница,  Юра, ему  3 года, а ещё  Боря и Нюра, они совсем маленькие.

Сегодня  печальный день – умерла  наша беленькая кошечка, вот уже сколько дней она всё лежала около печки и пыталась спрятаться в поддувале, хотя на неё падали искры. Ей всё было холодно… и вот бабушка кладёт её на лопату и выносит во двор. Оказывается, кошки очень чувствительны к туберкулёзу.

Ещё один грустный день.  У нас совсем нет хлеба, ни  кусочка; это очень плохо, всем тяжело и грустно. Уже совсем стемнело, когда бабушка зачем-то вышла за ворота. Слышно, как  стукнула  щеколда, и вдруг заходит бабушка,  улыбается, а в руках у неё…  целая буханка хлеба.  До сих пор так и не знаем,  откуда она взялась, кто положил её на завалинку, какой добрый человек, а может, как считала бабушка, Николай Чудотворец, которому она в этот день молилась и в которого свято верила;  я не знаю, но в тот зимний вечер нам стало весело и хорошо.

 

Лето 1942 года

Я  вышла  за  ворота и пошла по своей стороне улицы, через два дома увидела на сидящую скамеечке женщину. Она тихо плакала, плечи её дрожали. Над ней  наклонилась другая женщина и старалась успокоить плачущую.  Подошла ещё одна и сказала: «Господи, опять похоронка».

Этим летом  мы похоронили  дядю Харитона, туберкулёз сгубил его.

 

Осень  1943  года и зима 1944 года

Мы живём теперь  на улице Красноармейской, дом №39, нам дали там квартиру. Окна низко над  землёй, зато у нас две комнаты: угловая и  проходная, общая кухня  с  соседями Шестаковыми.  В кухне  у окна стояла кровать, на которой спала  моя тётя Ия со своими детьми Борей и Нюрой. Угловая наша комната стояла обычно закрытая, в ней было сыро и холодно, а мы жили в проходной.

А  вот перед Новым Годом мама поставила в эту холодную комнату  большую ёлку с игрушками из парафина и ваты. Самой лучшей игрушкой была голубая рыбка с красными плавниками, она висела на самом видном месте.  Мы бегали и скакали возле ёлки, и нас  не ругали, но долго там быть  мы  не могли – холодно.

А ещё в этот Новый Год сестра Нина брала меня  с собой в школу на ёлку. Мы с ней шли по улице, она держала  меня  за руку;  увидев впереди мальчишек, сказала: «Перейдём на другую сторону, а  то  они ещё будут драться». Мне было хорошо с ней, только шапка давила  на  уши и было больно, но  пришлось терпеть, другой всё равно  не было.

Зима кончается. Сегодня  хороший день, на  улице пахнет талым снегом, и очень ярко светит солнце. Мы играем  с  Юрой во дворе, вернее,  прошли   в  самый его конец, чтоб достать из-под снега что-нибудь интересное и  полезное для себя.

И точно, мы выкопали много «чечек», так мы  называли кусочки от разбитых тарелок, чашек; особенно ценными были «чечки» с какими-нибудь узорами.  Ещё  мы нашли какие-то  железки, очень нужные  брату Юре, которому тогда было 5 лет, а мне почти 7.

Через несколько дней  случилось очень плохое – несчастье.  Мама дома бывала редко.  Она работала врачом в  тубдиспансере и почти всё время была со своими больными. То она их смотрела  на  рентгене, то накладывала  пневмоторакс, то  бежала к кому- то  домой, так как пошла кровь горлом.

Вот и в ту  субботу вечером мамы дома не было, она ещё с утра уехала в Карабалык, там было много больных.   У Юры сильно заболела  голова и поднялась температура. Утром в воскресенье пришла  фельдшер и сказала, что у ребёнка что-то очень серьёзное.  Поздно вечером приехала мама и  поняла, что у  Юры   менингит. Она завернула брата в одеяло, взяла  на руки  и понесла  в больницу. Несколько дней она домой не приходила, Юру положили в  больницу. Я  в те дни много плакала, очень жалко было младшего брата, я  предлагала унести Юре мою подушку, вдруг её в больнице не дали. Я готова была отдать ему всё, чем играла – лоскутки,  «чечки» - только бы он поправился.

 

Весна - лето 1944 года

Опять мы переезжаем на другую квартиру. Теперь будем жить на улице Разина, дом №23. Бабушка рада, квартира тёплая и базар рядом. А я считала, главным то, что квартира на втором этаже и надо подниматься по лестницам, сначала по прямой, а потом по винтовой, такой я  никогда  не видела, а тут у нас такая будет. Вот здорово, да и Юру скоро из больницы выпишут, он почти поправился.

У нас общий двор с аптекой и типографией, во дворе всегда стучит движок, чтоб работали  печатные машины, и постоянно горит лампочка у входа в типографию. Под навесом в складах огромные рулоны  бумаги. По навесу было интересно бегать, высоко и гремит здорово. Нас за это  ругали.

А ещё  я ходила с сестрой за хлебом. Просто за деньги хлеб не продавали, нужно было отдать ещё и карточки, по одной на каждого  человека в семье. Потерять их было нельзя, оставишь всех без хлеба.

 

Осень 1944 года

Я теперь ученица 1 класса средней женской школы №13 Кузьминых Елена. Учительницу нашу зовут  Лидия Михайловна. Большая перемена. Лидия Михайловна заходит в класс со своим портфелем, он здорово «потолстел», значит, каждая из нас получит не по одной маленькой булочке, а сразу по две. Их тогда называли непонятным словом «пеклеванные»,  начать есть их разрешалось только после того, как постелешь салфеточку, чистую тряпочку, и все крошки с неё полагалось собрать и съесть.

 

Зима и весна 1945 года

Перед Новым 1945 годом Лидия Михайловна просила принести в школу по одной игрушке для новогодней ёлки, и мама разрешила мне взять ту самую голубую рыбку с красными плавниками. На  новогоднем утреннике я увидела её  на большой ёлке, и мне казалось, что все тоже на неё смотрят.

А ещё мы готовили  для фронтовиков подарки – я сама дома сшила голубой  в белый горошек кисет.

Писали мы в школе и дома ручками с  пером, обмакивая его в чернила фиолетового цвета. Чернила  носили  с собой во флакончике с пробкой, а флакончик помещали в мешочек, привязанный к портфелю; если флакончик опрокинется, то случится большая неприятность: испачкаешь тетради, книги, руки и лицо.

Счастливчиками я считала тех девочек, у кого были чернильницы-непроливашки (фарфоровые, с узорами).  У меня такой  не было.  Мама вспоминала потом, что иногда у меня даже подмышки были синие.

На улице уже весна. На солнечной стороне снега нет, земля подсохла, и можно играть в «классы», скакать по клеткам то  на одной ноге, то  на двух.  У меня  на ногах всё1 ещё валенки с галошами, я часто кашляю, особенно ночью. Прыгать тяжело и неудобно, но так сказала бабушка.

Сегодня после уроков нам всем дадут по цветному карандашу. В конце четвёртого урока Лидия Михайловна принесла  6 коробок  по 6 карандашей.  Все они высыпаются в портфель, и  мы  по  очереди с закрытыми глазами достаём по - одному. Большинство девочек , и  я  тоже,  хотели, чтоб достался красный. Мне попался  синий, ну, и  ладно, всё-таки не простой, а  цветной.

Этот день я тоже помню.  Мама назвала его очень важным днём.  «Мы  победили,  дочка,  очень страшного врага. Победа, дочка, Победа!» И ещё она сказала, что  мы теперь будем жить лучше.

Через несколько дней, 18 мая у меня был День  Рождения,  мне исполнилось 8 лет, и в этот же день я последний раз  пошла  в первый  класс, мне выдали ведомость  с оценками за год и дали «Похвальную грамоту». Я стала второклассницей.

Летом произошло ещё  важное  событие в моей жизни. Я с другими ребятами из нашего города ездила в санаторий  «Анненское». Там нас лечили от разных болезней, меня вылечили от малярии. А ещё нас там хорошо кормили, давали кашу с маслом, конфеты «Подушечки» и много хлеба.

Жизнь стала  лучше!